Генерал Авраам (Брен) Адан вспоминал, как в начале третьей недели войны Судного дня в районе понтонной переправы через Суэцкий канал, рядом с его мобильным командным пунктом опустился вертолет и из него вышел министр обороны Моше Даян.
Он посещал фронты — либо египетский, либо сирийский, либо оба – практически ежедневно. Выслушав отчет Адана о состоянии переправы, министр отправился осмотреть местность. Повсюду валялись тела египетских солдат, рядом с ними лежали их противотанковые гранатометы — РПГ.
Когда министр удалился, Брен заметил его помощнику: «Присматривайте за своим командиром. Возможно, кто-то из этих солдат еще жив».
Об этом Брен рассказал известному журналисту Аврааму Рабиновичу в интервью, состоявшемся 30 лет спустя. Он был убежден, что Даян, забредя в незачищенную прифронтовую зону, сознательно шел на смерть. «Я чувствовал, что он хотел умереть, и хотел умереть на поле боя». Авраам Рабинович вспоминает эту ситуацию в статье, опубликованной в Times of Israel к 50-летию войны Судного дня.
Аналогичную историю рассказал генерал Ури Бен-Ари, заместитель командующего египетским фронтом. Он несколько раз сопровождал Даяна во «двор» — помещение без крыши, где, подвергаясь сильному египетскому обстрелу, укрывались подразделения, ожидавшие своей очереди на переправу через канал. Там погибли и получили ранения десятки бойцов.
«Во «дворе» был сущий ад, — рассказывал Бен-Ари в интервью много лет спустя. — Даян ходил туда так часто, что я, да и другие тоже, пришли к убеждению, что он хотел, чтобы в него попали. Я думаю, он чувствовал, что вся тяжесть войны лежит на его плечах».
Оба генерала были в курсе, что в первые два дня войны у Даяна случился срыв. Превращение Даяна из символа армии страны — хладнокровного, внятно изъясняющегося, дальновидного — в человека, явно помышляющего о самоубийстве, никогда не предавалось огласке и оставалось скрытой частью травмы, которую пережил Израиль.
Его чувство личной ответственности за катастрофическое начало войны было связано, прежде всего, с его должностью — министра обороны. Кроме того, ему не удалось переубедить начальника военной разведки генерала Эли Зеиру, который допустил серьезную ошибку в оценке ситуации. Зеира, бывший помощник Даяна, настаивал на том, что арабы не вступят в войну всего через шесть лет после своего грандиозного поражения в Шестидневной войне без создания соответствующих условий, что получило впоследствии наименование «концепция».
За неделю до Йом-Кипура из различных источников поступали многочисленные сообщения о неизбежном нападении арабов. 25 сентября 1973 года на базе «Моссада» недалеко от Тель-Авива состоялась знаменитая теперь встреча между королем Иордании Хусейном и премьер-министром Голдой Меир. Встреча была проведена по настоятельному требованию короля, который хотел предоставить Израилю обновленную разведывательную информацию о намерениях Сирии начать войну за возвращение Голанских высот.
Израильские войска на обоих фронтах также получали предупреждения о зловещих изменениях в дислокации противника. Все это Зеира отвергал. Сам Даян не был так пренебрежительно настроен к предупреждениям. По его инициативе на Голанские высоты в качестве подкрепления было направлено 20 танков. «Теперь у нас там 100 танков против их 800, — заявил на очередном заседании начальник генштаба генерал Давид Элазар. — Этого должно быть достаточно». Его высказывание отражает пренебрежительное отношение израильского военного руководства к арабским армиям, которые они разгромили в 1967 году менее чем за неделю.
За несколько дней до Йом-Кипура Даян вместе с несколькими членами генштаба вылетел на Голаны, чтобы осмотреть сирийские рубежи. Для инструктажа был вызван майор-танкист, служивший на фронте. Майор указал на закамуфлированные танки и артиллерийские орудия, расставленные вдалеке по сирийской равнине, и сказал: «Война неминуема».
Даян предоставил Зеире отвечать. «Войны не будет еще 10 лет, — сказал начальник разведки майору-танкисту. Несмотря на растущее беспокойство, Даян не стал настаивать на мобилизации.
Внезапное нападение арабов началось в 14 часов в субботу, 6 октября — в Йом-Кипур. Оно застало Израиль с не отмобилизованными резервами, составлявшими две трети армии. В течение 12 часов большая часть единственной бронетанковой дивизии на Синае была выведена из строя — не танками, а египетскими коммандос, вооруженными противотанковым оружием. На Голанах сирийские танки ночью пробили огромную брешь в центре израильской линии.
В воскресенье перед рассветом Даян прилетел на вертолете в северный округ, где ему прямо сказали, что Голанские высоты, возможно, придется оставить: сил для контратаки нет. «Остановить их может только авиация, — сказали ему.
Даян связался с командующим ВВС генералом Бени Пеледом, который только что начал первый этап операции «Тагар», в которой участвовали почти все ВВС, и целью которой было уничтожить за один день все базы зенитных ракет на египетском фронте. Даян приказал ему отменить операцию и отправить ВВС на север. «Сирийцы прорвались», — сказал он.
Пелед попытался возразить, что только уничтожение ракет позволит ВВС оказать поддержку сухопутной армии, но Даян прервал его. «Это не просьба, — сказал он. — Это приказ».
Когда командный состав Пеледа гневно отреагировал на приказ, Пелед ударил по столу и сказал: «Вы не слышали, каким голосом Даян это сказал».
В то время Даян впервые произнес фразу, которую он будет часто повторять в последующие два дня: «Третий Храм в опасности». Третий Храм — это государство Израиль.
Предупреждение, исходящее ни много, ни мало от министра обороны о том, что стране грозит уничтожение, деморализовало всех, кто его слышал. К счастью, общественность не была посвящена в мысли Даяна. Но премьер-министр Голда Меир не осталась в стороне, предчувствовала, что Даян может покончить с собой. Она отменила запланированное на тот вечер обращение Даяна к нации, опасаясь того, что он может сказать.
Соотношение сил на фронтах было просто нереальным. На Южном фронте протяженностью 100 миль Египет имел 100 тыс. солдат, 2200 танков и 1150 артиллерийских орудий. На израильской стороне канала на линии Бар-Лев находилось 500 солдат, 100 танков и 44 артиллерийских орудия.
На Голанах соотношение танков было 8:1 в пользу сирийцев. Потеряв с началом войны большое количество самолетов, сбитых советскими ракетами, ВВС не смогли остановить сирийцев. Это сделали резервные танковые части, примчавшиеся на Голаны и встретившие сирийские дивизии лоб в лоб — в ряде изнурительных боев замедляя их, останавливая, а затем отбивая.
В последующие дни Даян пришел в себя, по крайней мере внешне, а оперативное управление армией оставалось в надежных руках генерала Элазара. В самый напряженный момент войны, когда израильская дивизия готовилась ночью пересечь канал менее чем в миле от гораздо более крупных египетских сил, генерал Ариэль Шарон, который должен был возглавить переправу, спросил по радио: «Что происходит в других местах?».
Даян, находившийся в штабе южного округа, взял микрофон. «Арик, других мест нет», – сказал он.
Даян был единственным из израильских генералов, кто мыслил стратегически, говорит генерал Дов Тамари, сыгравший важную роль в прорыве канала и ставший со временем начальником военной разведки. «Остальные мыслили тактически. А у Даяна были замечательные идеи».
Тремя годами ранее он предложил Голде Меир провести значительное отступление на Синае — это позволило бы Египту вновь открыть канал для международного судоходства. Меир отвергла идею Даяна, назвав этот шаг бессмысленным. По мнению Даяна, если бы она была реализована, это ослабило бы стимул Египта к войне.
Впоследствии Даян стал министром иностранных дел в правительстве Менахема Бегина, где сыграл ключевую роль в переговорах по мирному договору с Египтом — страной, против которой он воевал в четырех войнах, и который стал основой для всех будущих израильско-арабских мирных инициатив.
Даян продолжал нести на себе всю тяжесть гнева израильской общественности неготовностью правительства к войне. Крики родственников погибших солдат «убийца» долго будут приветствовать его при появлении на публике.
«Детали», по материалам израильской прессы, М.Р. На снимке: Моше Даян и Хаим Бар-Лев. Фото: Моше Мильнер, ГПО
