В конце прошлого года, накануне формирования правительства, премьер-министр Биньямин Нетаниягу на переговорах со своими соратниками обсудил планы на шестой срок и установил четкий график.

Мне нужно два года, сказал он, чтобы зафиксировать некоторые достижения: от предотвращения получения  ядерного оружия Ираном до укрепления экономики и инноваций и, главное, замыкания круга мира — заключить договор с Саудовской Аравией.

Это, пояснил он, смягчит общественное мнение и прокуратуру в отношении сделки о признании вины, которая позволит ему уйти в отставку, оставив историческое наследие, не только в качестве первого премьер-министра Израиля, осужденного за уголовные преступления.

В речи по случаю формирования правительства он даже зашел так далеко, что пообещал положить конец еврейско-арабскому конфликту в целом. Менее чем через неделю министр юстиции Ярив Левин представил правовую революцию и все планы Нетаниягу отправились в глубокую заморозку.

С тех пор прошло более восьми месяцев, в течение которых его правительство ничего не делало для продвижения поставленных им задач, а наоборот – оно лишь вернуло его назад, и заставило посвятить большую часть времени и сил только одному: войне с системой правосудия.

Почти год его двухлетнего плана уже потерян: Иран и его метастазы укоренились и стали сильнее, чем когда-либо, экономика и высокие технологии рушатся, а ветры мира из Саудовской Аравии, которые действительно дуют из-за встречи интересов Вашингтона и Эр-Рияда, останавливается на пороге Белого дома, куда, что беспрецедентно, Нетаниягу до сих пор не получил приглашения.

Через полторы недели он должен вылететь на Генеральную Ассамблею ООН в Нью-Йорк – и Белый дом пока не объявил, когда, где и будет ли – встреча между ним и Байденом.

Американское послание Нетаниягу в последние недели было ясным: если он успокоит ситуацию дома и свернет юридическую революцию — долгожданная встреча и усилия с Саудовской Аравией перейдут на следующую ступень. В Вашингтоне все еще ждут ответа.

С момента одобрения закона об отмене критерия разумности в конце июля Нетаниягу пытается пробраться в Белый дом, запустить саудовский маршрут и вернуться к исходной программе.

В блиц-интервью американским средствам массовой информации он повторял слова «консенсус» и «широкое согласие» и поручил своим приближенным сформулировать для него план, включающий долгосрочную заморозку правовой революции, которая позволила бы начать все сначала и оставить кошмар позади. Но одновременно с усилиями по достижению прекращения огня он также дал сигнал к великой сентябрьской битве ветвей власти.

Нетаниягу был первым, кто отказался объявить, что будет подчиняться БАГАЦу, если тот вмешается в законы правовой революции, уже во время своего тура в СМИ на английском языке в конце июля.

Экстремисты его коалиции пошли еще дальше, и перешли к явным угрозам в адрес судей, подобным тем, которые на этой неделе прозвучали из уст спикера кнессета Амира Оханы и министра финансов Бецалеля Смотрича. Были и другие громкие заявления членов коалиции, заранее заявивших о неповиновении суду. Нетаниягу не дезавуировал их, он даже ретвитнул воинственную речь Оханы.

В закрытых беседах Нетаниягу говорил, что, конечно, подчинится решению суда, но дал событиям опасно разворачиваться. И когда глава исполнительной власти и глава законодательной власти размахивают возможностью неподчинения решению суда, конституционный кризис фактически уже наступил, и он возник благодаря его вдохновению и управлению.

И что больше всего тревожит его покой – иск против закона о признании премьера недееспособным. Он убежден, что судебная система «заказала» его, и там ищут возможность нейтрализовать его попыткой импичмента. И вот он и решил защитить себя тотальной войной, чтобы удержать судей от вмешательства.

Но, учитывая другие его планы, это лишено смысла: несколько сложно говорить о мире, внутреннем или внешнем, когда происходит такое. И все же, между страхом Нетаниягу перед конституционным кризисом, его тревогой по поводу признания недееспособным и его желанием послать голубей мира в Вашингтон и Эр-Рияд, сформировался третий план Герцога. Его в равной степени можно назвать планом Нетаниягу – это план, позволяющий выйти из правовой революции и пойти по пути в Саудовскую Аравию.

Окружение Нетаниягу отказалось от плана, здесь заявили, что соглашения не было, но в резиденции президента настаивают на том, что Нетаниягу знал и лично одобрил каждый из пунктов: замораживание на полтора года, смягчение закона по устранения критерия разумности, и прежде всего — отказ от изменения состава комиссии по назначению судей в обмен на косметические поправки.

Большая победа протеста, но для правого правительства это болезненная уступка, и его партнеры, Бен-Гвир, Смотрич и особенно Ярив Левин, воспользовались ранней оглаской, чтобы помешать соглашению.

Нетаниягу в своем фамильярном и взволнованном обращении к Бени Ганцу на следующий вечер не упомянул  этого предложения, хотя и сформулировал его сам. Ганц отверг трюк в своей твердой речи, но оставил дверь открытой на будущее. И на этот раз, как и во всех драматических моментах реформы до сих пор, именно Левин, Бен-Гвир и Смотрич подчинили Нетаниягу себе.

Нетаниягу с самого начала не рассчитывал на оппозицию. «Партнера нет», — повторял он. Поэтому он готовится в ближайшие дни выступить с односторонним заявлением и представить смягченный и сокращенный план продолжения законодательных действий по реформе.

Не имея партнера в оппозиции, он стремится получить одобрение президента, высокопоставленных юристов, бизнесменов, кого-то из участников протеста, и передать сигнал о стабильности и единстве судьям, летчикам и кредитно-рейтинговым компаниям.

Но любой односторонний шаг коалиции, особенно подписанный Яривом Левиным, будет встречен с недоверием и подозрением и вовсе не обязательно даст тишину, которая необходима Нетаниягу, чтобы отправиться в исторические полеты на Ближний Восток.

Время, по большому счету, работает против него: американское политическое окно возможностей требует быстрого продвижения вперед по саудовскому направлению, прежде чем президентская кампания Байдена займет собой повестку дня.

В то же время юридические часы приближаются к дате дачи показаний в окружном суде Иерусалима, там ему нужно реальное соглашение, которое для него важнее любого соглашения относительно Верховного суда. Он уже потерял почти год, а Левин и его соратники мешают ему вернуться в нужное русло и двигаться вперед.

Таль Шалев, Walla, И.Н. Фото: Эмиль Сальман