Статьи

Парламентских лобби в Израиле больше, чем депутатов. Кому они нужны?

В Израиле не осталось, кажется, ни одного вопроса, по которому не было бы создано парламентское лобби. От совершенно умозрительных до самых животрепещущих. Почему это происходят, кому и для чего нужны подобные объединения?

Лобби за лингвистическую доступность. Лобби за «год шмиты». Лобби за распространение шахмат и шашек в Израиле. Лобби хайтека. И еще бесчисленное количество других лобби можно найти в кнессете – как в нынешнем, так и в прошлых его составах.

Сайт кнессета определяет лобби как «группу депутатов, которые стремятся мобилизовать поддержку коллег, а также профессиональных правительственных чиновников в интересах частного лица или группы лиц или же против других или против государственной политики в какой-либо области. Обычно в своих действиях парламентское лобби сосредотачивается на одной теме, а не на широком круге вопросов».

Участие в лобби не наделяет депутата дополнительными полномочиями. Члены лобби не могут обязать ни министров, ни госслужащих выступить перед ними или отвечать на адресованные им вопросы. Персонал кнессета нельзя привлекать к обслуживанию работы лобби (разве что зал заседаний на какое-то время занять).

Так почему же их создают?

В Израиле парламентские лобби – явление относительно новое, родились они в 90-е годы прошлого века из сотрудничества депутатов с общественными организациями ради продвижения каких-либо вопросов, в общих их интересах. В кнессете 14-го созыва председатели комиссий жаловались, что эти лобби «конкурируют» с ними, а деятельность их почти не регулируется. Только в 2011 году статус и возможности таких парламентских объединений были сформулированы официально в уставе кнессета: там записано, что лобби не является структурой кнессета и не может представлять себя таким образом, не получает финансирования, госслужащий не обязан реагировать на его обращения или приглашения.

Но даже несмотря на эти ограничения, депутаты очень любят создавать лобби и в них участвовать. Исследование, проведенное журналом «Либерал» в Лаборатории политической повестки дня при Бар-Иланском университете, показало: в течение всего двух лет работы кнессета 19-го созыва (2013-2015 годы) в нем было создано 142 лобби. А кнессет 20-го созыва, который заседал почти четыре года (2015-2019), учредил 227 лобби. То есть парламентских лобби в Израиле больше, чем членов кнессета.

В арсенале инструментов парламентской работы – заседания в комиссиях, создание и продвижение законопроектов, голосование в парламентской ассамблее. Суть и смысл этих действий ясны. А что за инструмент – лобби? Не проводилось никаких исследований или попыток оценить его реальную ценность.

Тем не менее депутаты, и без того загруженные вышеперечисленными заботами, создают лобби – несмотря на их «беззубость». Например, депутат Рон Кац из партии «Еш атид» управляет пятью лобби и еще в семи участвует. Зачем?

На протяжении десятилетий в западных демократиях проходил процесс политической персонализации, в ходе которой общественный вес постепенно смещался с партий (то есть коллективов) на личности, входящие в них. Данный процесс побуждает членов партий стремиться к личной известности, а этого они могут добиться, сосредоточившись на определенной политической сфере или вопросе, имеющем общественную значимость. Поэтому молодые депутаты, такие как упомянутый Рон Кац, не имеющие статуса, сразу обеспечивающего им значимость, создают лобби: для них это инструмент, позволяющий обрести известность и позиционировать себя в качестве ведущего политического деятеля на том или ином конкретном общественном поле. А в дальнейшем такая специализация может им пригодиться, чтобы задействовать традиционные парламентские инструменты.

Для этого лобби – идеальный инструмент. Парламентарий собирает вокруг себя профильные организации, например экологические. Он проводит обсуждения, выезжает на места, выпускает совместно со специалистами обращения и заявления… Вскоре он сможет позиционироваться как «экологический член кнессета», и к его позиции по данному вопросу будут с большей серьезностью относиться в парламентских комиссиях, его речи станут более слышны в ассамблее.

Неудивительно, что большинство лобби (например, 80% в кнессете 19-го созыва) создаются именно депутатами, не имеющими других должностей или особо сильного статуса. Судя по всему, «простые депутаты» не удовлетворены необходимостью выполнять «обычную» работу: дебатов в кнессете и продвижения законопроектов не хватает им для того, чтобы обрести общественное признание и известность – ведь повестку работы комиссий, как и время, отведенное ее членам для споров и прений, определяют их председатели; выступления на пленумах не получают освещения в СМИ, если только не носят нарочито провокативный характер; а продвижение законопроекта может затянуться на годы и зависит от квот всей фракции.

Тогда как парламентские лобби дают их руководителям и участникам полную свободу действий. Они могут собираться, когда хотят. Они сами определяют, кто станет участником и кто выступающим. Депутат кнессета во главе лобби может занять председательское кресло в зале заседаний и в таком виде важно позировать для фотографий, которые потом будут разосланы в СМИ. А затем он использует свой «титул» председателя парламентского лобби, чтобы быть приглашенным на интервью по данному вопросу.

Недавно свергнутые министры, ставшие теперь простыми депутатами, по-прежнему востребованы в СМИ, к ним обращено внимание – и потому мы видим весьма низкий уровень создания ими парламентских лобби. С другой стороны, новым руководителям внимания порой не хватает, даже несмотря на должности. Например, Идит Сильман, будучи председателем коалиции и председателем парламентской комиссии по здравоохранению, все еще выстраивает свою общественную репутацию – и мы видим, что она возглавляет уже десять лобби и состоит еще как минимум в восемнадцати. Будет интересно посмотреть: сохранит ли она интерес к обширной лоббистской деятельности и после того, как накопит политическую силу?

Баркат Шамай, «Либерал». На снимке: Идит Сильман, председатель коалиции. Фото: пресс-служба кнессета˜√

Об авторе: Баркат Шамай – диссертант программы государственного управления в  Университете Райхмана



Предыдущая статьяСледующая статья

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *