Статьи

Воскресение Малера

Недавно случилось у нас событие сродни эпохальному: Израильский симфонический оркестр Ришон ле-Циона открыл сезон Второй симфонией («Воскресение») Густава Малера, которую исполнил вместе с Мюнстерским симфоническим оркестром (Германия) и двумя хорами из Люблина (Польша). Что здесь такого необычного? – спросите вы. Поверьте, не всё так просто.

Колоссальная, конечно, была идея: объединить немцев, евреев и поляков в исполнении малеровского «Воскресения».

Разумеется, Густав Малер жил и ушел в мир иной (предсказав себе три вида смерти) задолго до Второй мировой войны, до Холокоста, коричневой чумы и Едвабне. Но фокус в том, что в нем, великом композиторе Малере, соединились в какой-то степени немцы, евреи и поляки.

Евреем он был по крови и по рождению; позже вынужден был стать католиком; писал – хотя и всячески тому сопротивлялся – «абсолютную» немецкую музыку. И говорил о себе (отчего-то это высказывание любят приписывать его жене Альме): «Я трижды бездомный: родился в Богемии, был австрийцем среди немцев и евреем для всего остального мира. Везде незваный гость, которому никто не рад».

По поводу своего еврейства Малер ужасно комплексовал – оно подтачивало его изнутри, оттого он постоянно себя жалел, в том числе в музыке (оттого его музыка такая болезненная). Он остро переживал свою инакость, ему казалось, что его не так воспринимают – из-за характерной еврейской внешности и выговора уроженца местечка Калиште. Великий художник и великий визионер, он всю жизнь считал иудейство главным своим недостатком и вкладывал в бесконечные имперски-экспансивные финалы симфоний тоску по идеальному жителю Австрийской империи.

И вот что еще занятно: волею судьбы Густав Малер, один из величайших композиторов эпохи позднего романтизма, и Теодор Герцль, провозвестник еврейского государства, родились в один год, 1860-й, оба – в Австро-Венгрии. Второй предсказывал возрождение евреев в собственной стране, первый, считая симфонию прообразом мира, предсказывал всеобщее возрождение. Или воскресение, если угодно.

Это самое «Воскресение» звучало на нашей земле в ключевые моменты в жизни Израиля: его исполнял Леонард Бернстайн в ноябре 1948 года после Войны за Независимость – и в ознаменование первого сезона переименованного Израильского филармонического оркестра. Он же дирижировал малеровской Второй на горе Скопус в Иерусалиме после Шестидневной войны в 1967-м (в переводе на иврит). Бернстайн действительно пытался превратить Малера в символ еврейского возрождения, уподобив его блудному сыну, который однажды сбился с пути. Да и Зубин Мета, пожалуй, думал также, когда исполнял Вторую симфонию Малера в Масаде в 1988 году, отмечая сорок лет со дня основания еврейского государства.

Судьба словно сговорилась с церковью, дабы подчеркнуть малеровское аутсайдерство: в 1897 году он вернулся в Австрию из Гамбурга триумфатором, готовый занять самые престижные музыкальные должности – директора Венской государственной оперы и дирижера Венской филармонии. Но за это пришлось заплатить: чтобы «соответствовать» таким высоким постам в имперской Вене, Малер должен был официально отказаться от своего еврейства и стать католиком, что он и сделал. Акт отречения Малера произошел на фоне двух событий: в том же году Карл Люгер, глава Христианско-социалистической партии, стал мэром Вены после того, как вступил в союз с антисемитской фракцией, возглавляемой Георгом фон Шёнерером (Люгер и Шёнерер какое-то время служили образцами для подражания Гитлеру, приехавшему в Вену несколько лет спустя). Тем временем в Швейцарии Теодор Герцль возглавил первый Всемирный сионистский конгресс, целью которого было основание еврейского государства – дабы незваный еврей, которому нигде никто не рад, перестал быть «бездомным».

«Если бы музыка Малера говорила на идише, она была бы, пожалуй, для меня непонятна. Но мне она противна, потому что это некий еврейский акт. Это значит, что Малер говорит по-немецки музыкально, но с акцентом, интонацией и, главное, жестикуляцией восточноевропейского еврея. Так что даже тому, кого эта музыка прямо не оскорбляет, она не способна ничего сообщить. Не нужно отталкиваться от художественной личности Малера, чтобы осознать пустоту его искусства, в котором спазм бессильного мнимого титанизма сводится к откровенному удовлетворению заурядной швееподобной сентиментальности».

Думаете, это Вагнер? А вот и нет. Это совсем другой антисемит, немецкий музыковед Рудольф Луис. Сразу после отъезда Малера из Вены он сочинил эссе, точнее, пасквиль, откуда взята эта цитата. И если отринуть весь негатив, самое время задуматься: а вдруг утверждение Луиса служит признаком того, что какая-то часть малеровской души сопротивлялась ассимиляции? И что он так и не сумел до конца искоренить свое еврейство? Неслучайно ведь Бернстайн, который так любил исполнять его сочинения, видел в музыкальном «невротизме» Малера выражение его еврейского темперамента?

Но вернемся ко Второй симфонии. За дирижерским пультом во время ее исполнения музыкантами из трех стран стоял Голо Берг, музыкальный руководитель Мюнстерского симфонического оркестра. И предложил он самую удивительную на моей памяти трактовку «Воскресения». Где левое крыло – первые скрипки, вторые скрипки, арфы – выступали в роли нерешительных, застенчивых евреев, а правое крыло – альты, виолончели, контрабасы – в роли категоричных, безапелляционных христиан. Мне, во всяком случае, так услышалось. И это подтвердило мое убеждение в том, что в сердце (каковое расположено с левой стороны) Малер все-таки оставался евреем.

Этот, сегодняшний Малер, не отшатывался с отвращением от себя в Скерцо, как обычно принято у других дирижеров. Абсолютно еврейская тема «Проповеди Антония Падуанского рыбам» в третьей части наконец-то была озвучена как должно – со всей ее еврейскостью, которую так любят отрицать исследователи малеровской музыки. Иными словами, это был сам Малер, застрявший между двумя мирами, отрекшийся от иудаизма, но так и не укоренившийся в христианстве – пусть даже симфония эта написана на несколько лет раньше, чем композитор принял католичество. И прошедший через врата ада герой (alter ego композитора, не иначе) воскресал в финале – в альтернативном мире, где кающемуся отпускаются все грехи. Даже самый тяжкий – грех рождения евреем.

Как же родился столь необычный проект? «В 2020 году, – вспоминает Голо Берг, – Немецкая ассоциация городов под руководством мэра Мюнстера Маркуса Леве издала циркуляр, в котором призывала обратить внимание на юбилейный год «1700 лет еврейской жизни в Германии». Как только я прочел эти строки, у меня моментально возникла идея трансграничного концерта, в котором приняли бы участие музыканты трех городов-побратимов: Люблина, Ришон ле-Циона и Мюнстера.

Выбор соответствующего сочинения тоже не занял много времени: по понятным причинам, им стала Вторая симфония Густава Малера «Воскресение». Она символизирует все, что имеет решающее значение в контексте такого проекта: когда люди из разных культур и народы, отягощенные катастрофами истории, но воодушевленные идеей примирения, вместе смотрят в будущее. Эта музыка очень точно выражает подобную амбивалентность. Малер предлагает нам пройти трудный путь, но в конце концов ощутить торжество той веры в добро, что в конечном итоге объединяет и примиряет нас. Своим необычным проектом, в котором приняли участие более 150 музыкантов из Польши, Израиля и Германии, мы хотели бы подать пример мира».

Фото: PR Muenster Orc.

Изначально проект должен был стартовать в мае 2021 года, но из-за коронавируса был перенесен на сентябрь 2022 года. 1 сентября прошел концерт в Мюнстере, затем последовали два концерта в Израиле – в Ришон ле-Ционе и Тель-Авиве. Запланированный концерт в Люблине пришлось отменить из-за скопления беженцев в Польше после начала военных действий в Украине. Однако мэр города Люблина, доктор Кшиштоф Жук, прислал письменное обращение музыкантам.

«Это, безусловно, знаковое событие – исполнение Второй симфонии Густава Малера коллективами из трех стран, – отметил он. – В Люблине мы назвали это событие концертом трех народов: немцев, евреев и поляков, чьи судьбы переплелись на века. У нас общая история, в которой было и мирное сосуществование, и трагические события Второй мировой войны, и Холокост, и не менее сложные послевоенные отношения. Поэтому мы относимся к «Воскресению» в немецко-израильско-польском варианте не только с художественной точки зрения. Для нас это символическая дань уважения предыдущим поколениям, предостережение от зла тоталитаризма, а также надежда на лучшее будущее вместе. Не случайно ведь Люблин, Мюнстер и Ришон-ле-Цион – города-побратимы. Благодарю и благословляю вас».

Разумеется, глава Немецкой ассоциации городов тоже не остался в стороне. «Возможно, вам знакома фраза Виктора Гюго: «Музыка выражает то, о чем нельзя говорить и о чем нельзя умолчать». Эту цитату часто пытаются использовать, но, на мой взгляд, высказывание Гюго лучше всего применимо к проекту «Израиль–Польша–Германия: культурные связи», – полагает обер-бургомистр Мюнстера Маркус Леве. – Потому что первый совместный концерт, который проходит в годовщину вторжения нацистской Германии в Польшу, доказывает: примирение возможно. Несмотря на то, что страны, участвующие в этом проекте, играли очень разные «роли» во Второй мировой войне.

Как выразить страдания, которые принесла эта война? Как описать надежду на мир после войны? Как найти слова, которые сделают осязаемым то ощущение, когда три народа, противостоящих тогда, объединяются сегодня и вместе делают красивую музыку? Я не знаю, как описать все эти чувства, но Густав Малер нашел способ их выразить – в симфонии «Воскресение». И отправить нас в путешествие по иным эмоциональным мирам.

За последние годы людям всей планеты довелось пережить целую гамму эмоций. Была и есть пандемия коронавируса, есть вооруженная агрессия в Украине, климатические изменения становятся все более ощутимыми. Эти проблемы определяют нашу повседневную жизнь и наше мышление. Но и здесь музыка способна принести утешение: она дает нам возможность просто послушать, отключиться на мгновение от мировых бед.

Выступление двух симфонических оркестров – Мюнстерского и Ришон ле-Циона, и вместе с ними двух хоров из Люблина – это символ надежды. Я хотел бы подчеркнуть, что в хоре Католического университета Люблина поют певцы из Украины, которые нашли убежище в этом городе. Этот концерт – доказательство того, что человечество способно преодолевать вражду и совместно решать мировые проблемы».

В финале Второй симфонии Малера хор обещает воскрешение и вечную жизнь. Не случайно Леонард Бернстайн выбрал эту симфонию в ноябре 1963 года, дабы выразить скорбь по поводу убийства президента Кеннеди. С той поры «Воскресение» стало в Нью-Йоркской филармонии символом национального траура – а, может, молитвой о будущей жизни? Как бы там ни было, это уже совсем другая история.

Лина Гончарская, «Детали». Фото концерта: Miri Shamir⊥



Предыдущая статьяСледующая статья

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *